Периоды «безвременья» — этапы  формирования систем международных отношений характеризуются повышенной конфликтностью, более откровенной борьбой за ресурсы, попытками перераспределения финансовых потоков и другими факторами острой конкуренции между великими державами. Структурирование новой системы международных отношений проходит в условиях, когда США – главный мировой игрок, ЕС – несмотря на кризисные явления — центр экономического роста и процессов политической консолидации, Восточная Азия — новый экономический гигант, самоутверждаются в новых геополитических условиях. В круг государств, которые претендуют на лидерство различного масштаба и характера, постепенно входят другие государства, что дало основания экспертному сообществу определить новый блок потенциальных государств-лидеров — БРИК – Бразилия, Россия,  Индия и Китай, иногда расширяемый за счет ЮАР до БРИКС. 

В таких условиях переформатирования международной системы отношений проходит разработка, концептуальное оформление, выдвижение и реализация интеграционных проектов, которые основываются на двух подходах – универсалистском и сфер влияния. Первый, предполагает наличие универсального порядка, формирующегося из одного центра, что отражается в процессах глобализации. Создание и поддержание государствами исключительных сфер влияния предполагает полицентричную систему — великие державы формируют зоны ответственности, основанные на разных подходах в сфере безопасности, экономики, государственного управления, идеологии и культуры.

Исторический опыт показывает также следующую производную  — последние несколько столетий доминирующие державы западной цивилизации (Португалия, Испания, Голландия, Великобритания, США), используя методы «мягкой» и «жесткой силы», успешно отстраняли своих конкурентов от наиболее привлекательных ресурсных потоков (в самом широком понимании термина ресурсы), включая последних в свой мировой порядок, создаваемый ими исключительно под себя.   

Четыре системные переменные: мировой экономический кризис, рост новых центров силы, убывающая мощь США и усиление роли транснациональных компаний взаимно влияют друг на друга, определяя модель будущего мирового порядка. Несмотря на технологические достижения в области НТР и перенесение акцента в процессе конкуренции государств в область «мягкой силы» и финансовых технологий, борьба за геополитическое пространство остается основной сферой соперничества  великих держав, а в современном мире две противоположные тенденции – глобализация и регионализация (логика сфер влияния) жестко конкурируют между собой, формируя значительный потенциал конфликта.   

Официальным и неснятым с повестки  внешнеполитическим приоритетом украинской элиты является «евроинтеграционный выбор». После 2008 года, когда произошел процесс существенного ослабления американских позиций на постсоветском пространстве, Украина оказалась зажатой двумя великими державами – Германией и Россией, которые выстраивают свои геополитические проекты – Большие пространства через Европейский и Евразийский союзы.  

При этом, в системе анализа интеграционных проектов Большого европейского и Большого евразийского пространства необходимо учитывать, что современный Европейский союз – это по большей части геоэкономический проект, где в качестве центра выступает Прирейнская зона (центральная и южная Англия, Бенилюкс, центральная и восточная Франция, западная Германия, Швейцария и южная Италия), в роли полупериферии – остальные государства Западной и Центральной Европы, а место периферии занимают страны Восточной Европы и Средиземноморья.  Кроме того, ЕС для Украины в политической плоскости это не только источник внешнеполитических приоритетов, но и угроз.  Так, страны, находящиеся на периферии – Прибалтика, Польша, Румыния, Болгария, Венгрия могут использовать   ресурсы и механизмы общего европейского пространства для реализации своих национальных интересов, которые могут противоречить интересам Киева. Наглядный пример – территориальный спор между Киевом и Бухарестом в отношении Черноморского шельфа.         

Геополитические интересы Москвы лежат в обратной плоскости – существование современной, даже ослабленной по сравнению с советским потенциалом России, это гарантия территориальной целостности Украины от претензий Польши, Румынии и Венгрии. Ведь, в сущности, Украина в системе Российской империи решила для себя главные геополитические задачи: обеспечила выход к Черному морю и воссоединила западноукраинские земли с основной территорией государства.

Преимущества интеграции Украины в Большое европейское пространство может быть представлено следующими факторами.

Во-первых, европейский проект сам по себе является привлекательным и передовым в пространстве развития конкурентоспособной экономики и идей в сфере смыслов, то есть, иными словами европейцы могут объяснить, для чего они существуют и  подтвердить это  в материальной плоскости.   

Во-вторых, реализация европейского направления интеграции позволяет присоединиться к развитому в социальном плане проекту, обеспечивающему высокий  уровень жизни. Однако в условиях глобального экономического кризиса данные факторы привлекательности будут нивелироваться. 

Преимущества интеграции Украины в Евразийский союз могут быть обоснованы исходя из следующих факторов.

Ретроспективный анализ позволяет вывести преимущества интеграции Украины в Большое евразийское пространство.

Во-первых, Украина имеет долговременный исторический опыт интеграции с Россией. Оценивая его с различных точек зрения, необходимо отметить, что сам факт современного существования украинского государства по территории сопоставимого с французским, а этноса по численности крупнейшего из восточнославянских народов,  является объективным положительным индикатором совместного интеграционного проекта в составе России и Украины.

Во-вторых, Украина в системе Большого евразийского пространства получала привилегированное положение исходя из своего географического положения и более мягкого климата, поэтому здесь размещались сборочные цеха, наукоемкие производства и сельскохозяйственные ресурсы, которые были инкорпорированы в общую систему экономических связей, находя потребителя в рамках обширного рынка. Такое положение связано с реализацией восточных имперских традиций.

В-третьих, украинская культура является восточнославянской, родственной российской, однако отличающейся своим колоритом и звучанием. Она находила основного потребителя не на Западе, а на Востоке Евразии.

В-четвертых, последний в хронологическом аспекте этап интеграции Евразийского пространства позволил создать на его территории самодостаточную в военно-политическом, экономическом и социальном плане систему. Украина в составе советской экономической системы производила почти четверть ВВП СССР, обладала развитым научно-технологическим комплексом и имела автономный культурный статус. Независимое украинское государство, равно как и другие республики бывшего СССР, включая Россию, существует на  инерции его распада, однако ресурсы, которые были заложены прочной советской системой, в настоящее время, находятся на стадии исчерпания. Новый рывок в развитии может быть достигнут при условии регионализации и расширения человеческих и общественных возможностей, выходящих за рамки национальных государств и глобального проекта, вступившего в 2008 г. в стадию глубокого кризиса.      

В-пятых, одним из основных преимуществ участия Украины в постсоветской интеграции является принадлежность к одной цивилизации с Беларусью и Россией. Культурная близость со Средней Азией, прежде всего с Казахстаном, предполагает более комфортную синхронизацию общественных  процессов в пространственном проекте на уровне элит и населения, чем участие в интеграционном проекте с государствами, принадлежащими к другой цивилизации.

В-шестых, украинский экономический рост начала 2000-х. гг. был связан с архаизацией производства в промышленности и переходом на экспорт продукции с низкой добавленной стоимостью. За узким исключением военных технологий, Украина потеряла свой научно-технологический  потенциал. В России произошли тождественные изменения, однако Москва изначально, включая советский период, ориентировалась на фундаментальные научные исследования (долговременность и меньший уровень капитализации), тогда, как Киев — на прикладные (среднесрочные и краткосрочные прикладные исследования с высоким уровнем капитализации). В итоге после деградации промышленного производства, Россия сохранила основу технологической безопасности. Начавшийся переход РФ к инновационной модели дает украинскому государству шанс получить место в едином научно-технологическом пространстве и тем самым восстановить возможности государственной системы обеспечивать фундаментальные потребительские блага для населения Украины, то есть приостановить социально-экономическую деградацию.