Как представляется, украинский кризис должен быть рассмотрен, как фрагмент общей картины в борьбе за ресурсы, в самом широком понимании этого термина (от углеводородов до человеческого потенциала), между разобщенным Западом (ЕС и США) и разделенным Востоком (Россией и Китаем). Он имеет четкую геополитическую и экономическую  составляющие.  Последняя – это борьба за европейский рынок между  США и Китаем в условиях глобального экономического кризиса. Украинская территория должна была стать частью нового Шелкового пути, соединяющего Китай и рынки Европейского союза. При этом подписанные меморандумы В. Януковичем в Китае в начале декабря 2013 года, стали катализатором силовых действий со стороны Майдана. 

Первая, это борьба за геополитическое пространство в рамках Балто-Черноморской дуги, которая в течение исторического периода сдвигается то в строну Европы на Запад, то в сторону Евразии на Восток. Но эти войны последние 500 лет проходят между Россией и Западом. Меняются субъекты со стороны западной цивилизации, а Россия остается прежним соперником, сосредоточившим в себе ресурсы Евразии и страх Европы перед ней.  

Во взаимоотношениях различных держав геополитическая логика чаще оказывается первичной для элиты, так как связана с проблемами экзистенциальной безопасности, а вторая уже с экономическим проектированием. 

США, запустив через Киев украинский проект хаотической дезинтеграции, торпедировали китайскую экономическую экспансию, одновременно, втянув ЕС и Россию в долгие и ресурсозатратные процессы в Украине в геополитическом пространстве.  При этом столкнув геополитические интересы России с геоэкономическими интересами Китая. Ведь именно в Крыму Пекином закладывался глубоководный порт, в котором бы перераспределялись товары, идущие на рынки Европейского союза.  

Дальнейшие действия США связаны с втягиваем России в полномасштабную войну на территории Украины, с чем связаны наступательные действия украинской армии и национальной гвардии в Луганске и Донецке. У России выбор либо втянуться в нее и включить часть территории Новороссии в состав России и потерять остальную Украину, либо действовать более тонко – сформировать дугу от Приднестровья до Харькова в виде квазигосударства, которое будет четко ориентироваться на российские интересы. Но Новороссия это часть России, которая была включена в территориальное пространство Малороссии и остальной Украины для имперского контроля. Это слишком малый ресурс в этой «игре». В оптимальном режиме геополитического планирования, Москва должна реализовать первую описанную модель и возвратить центральную Украину. В конечном итоге — это проблема российской проектности и способности сформировать новую наднациональную идентичность на постсоветском пространстве. В настоящее же время нет ни одного индикатора, который бы показывал формирование данного проекта. А ведь у имперской России существовали эти сверхидеи – «Москва Третий Рим», «Государь-Вера-Отечество», «Братство народов и социальная справедливость». Каждая идея реализовывалась в рамках цивилизационного проекта и имела функционально ограниченный срок действия. Обращает на себя внимание, что эти проекты были всегда противопоставлением себя к доминирующей западной цивилизации, и это происходило не по желанию, а по объективной данности.  Однако, сейчас такой проектной идеи нет. В этом главная слабость современной России, она ничего не предлагает миру, в том числе, и на Украине.