Политические события в Украине по отстранению юго-восточной элиты от политической власти, а затем ее бегство и отречение от политической и просто человеческой ответственности, говорит о колоссальной беспринципности украинской политической элиты, независимо от того македонцы это либо галичане. Как может принципиальный политик или просто человек менять свое мнение на 180 градусов в течение 24 часов, отрекаясь от всего,  о чем он говорил вчера? В какую западню попадают постсоветские элиты, что позволяют себе такие шаги колоссальной беспринципности.     

  В этом контексте чрезвычайно полезны рассуждения А.С.Панарина, который писал, что современный процесс реколонизации мира определяется в рамках двух стратегических форм. Первая форма, в наиболее чистом виде сегодня представленная на постсоветском пространстве, связана с использованием услуг правящей западнической элиты, которой и поручается под присмотром иностранных советников осуществить передачу национальной экономики в ведение глобалистов, уготовивших ей роль сырьевого колониального придатка. Реколонизация здесь выступает в форме холодной гражданской войны псевдодемократов с собственным народом, которого хотят лишить прежних прав и привычных форм социальной и национальной самозащиты под предлогом борьбы с тоталитарными традициями и пережитками. Либеральные реформы здесь выступают как более или менее откровенная игра с нулевой суммой: чем в большей степени новые приватизаторы  идентифицируют себя как часть мирового демократического истеблишмента, тем последовательнее они противопоставляют себя туземному большинству как носителю неисправимого традиционализма и тоталитарной ментальности. Национал-патриотизм потому и стал бранным  словом российской демократии, что ей вменена реколонизаторская роль  – отдать страну на откуп тем, кто лучше этого народа. 

Круглый стол

«Гражданская инициатива и пределы маневрирования власти: опыт цветных революций»

Время проведения 4-5 марта 2014 г.

Место проведения:  Таврический национальный университет имени В.И.Вернадского

 Организаторы: Крымское республиканское общество международных связей (КРОМС), Таврический национальный университет имени В.И.Вернадского, Фонд «Народная дипломатия», Международная организация по наблюдению за выборами CIS-EMO.

Цель круглого стола – обсуждение вопросов, связанных с массовыми гражданскими беспорядками в ряде стран СНГ, Сербии, Северной Африки и Ближнего Востока, приводившие в ряде случаев к смене правящих режимов. Обсуждение движущих сил протестов – гражданских форм самоорганизации, НПО, методов и пределов реагирования властей, позиций и преференций международных игроков. Рассмотрение дальнейших перспектив развития подобных процессов. Особое место в работе круглого стола планируется уделить оценке процессов, происходящих в Украине и прогнозам дальнейшего развития политической ситуации в этой стране.

   Известная политическая мудрость в отношении двух бед российской государственности – дураков и плохих дорог, для Украины уже сводится к трем национальным проблемам – дорогам, дуракам и дуракам в Москве.  

    Как и 10 лет назад возможности России по влиянию на Украину ограничены.  Хотя договор об ассоциации между Украиной и ЕС не был подписан в декабре 2013 года, скорее, этот шаг не стоит рассматривать в качестве резкого поворота Киева и отказа от своих евронтеграционных устремлений. В настоящее время, в основе украинского направления внешней политики России лежит курс на принуждение к интеграции в евразийские интеграционные проекты. В качестве методов используются экономические факторы давления, применение которых имеет социальный и электоральный эффект домино и, следовательно, угрожает правящей элите Украины. Данная политика дает эффективные, но краткосрочные результаты, однако значительно сокращает положительный образ России в глазах рядовых граждан Украины. Таким образом, Москва создала систему давления на украинских олигархов, однако получает обратный эффект в украинском обществе.    Активная и, что не менее важно, успешная внешнеполитическая деятельность Москвы на украинском направлении, позволяет вернуть временно утерянный  Россией статус субъекта мировой политики и место в клубе великих держав. Ведь после развала СССР, политической элите России был обеспечен доступ к этому клубу, но сделано это было, скорее, для утешения ее самолюбия, а не отвечало действительному распределению силы и различных видов мировых ресурсов. Таким образом, через активную позицию в Украине российская элита реализует свой давний исторический комплекс приобщения к западной цивилизации. Причем это стремление к ощущению общности с элитой «богатого и цивилизованного Запада» осуществлялось российской элитой как за счет построения союзнических, так и конфронтационных отношений с ним. Другими словами Россия воспринимает «проблему Украины», как часть своих отношений с Западом, тогда как Запад главным образом как фактор сдерживания возможностей Москвы, как регионального и мирового центра силы. Исторически дискуссионным является вопрос роли украинских земель и элиты в Российской империи, включая советский и постсоветский период. Однако факт формирования современной территории Украины в тесном союзе России в рамках советского государственного проекта, а также продолжительность украинского хрущевско-брежневского периода не могут отрицаться ни российскими либералами, ни украинскими националистами. 

  Второй раз за последние десять лет Киев стал  центром политической и интеграционной конкуренции в Евразии — «фронтовой зоной» между континентальным и атлантическим Западом и Россией. Однако после 2004 года произошли трансформации, которые изменили возможности Вашингтона, Брюсселя (Берлина) и Москвы. 

 Во-первых, начиная с 2008 года, глобальный экономический кризис существенно сократил возможности западной цивилизации, и в первую очередь США, нести бремя белого человека в прежнем масштабе (проводить глобальную демократизацию).

   Во-вторых, на протяжении последних 15 лет США проводили односторонние силовые  акции, перестраивая мир под новую американскую модель глобального доминирования. Эти действия способствовали расколу Запада как минимум на два ядра — Западную Европу и США. Кроме того, США столкнулись с состоянием всех империй периода заката — имперским перенапряжением, когда они не в состоянии одновременно отвечать на все вызовы международному порядку, построенному ими исключительно под себя и свое мировоззрение. Логическим выходом из этой ситуации является перекладывание части данных обязательств на другие сильные державы и создание системы союзников и модели полуторополярного мира, где главенствующую роль занимает Америка. Данная модель предполагает контроль над ключевыми регионами и географическими точками мира,  создание системы сдержек и противовесов между великими державами и сохранение американского лидерства в четырех ключевых сферах: военно-политической, экономической, технологической и сфере притягательности массовой культуры.

  29 ноября китайские военные самолеты были направлены для патрулирования в новую зону ПВО Китая. Несколькими днями ранее, 23 ноября 2013 года, официальный Пекин заявил о создании зоны ПВО над Восточно-Китайским морем и все входящие в указанную зону воздушные суда заранее обязаны предоставлять идентифицирующую их информацию и данные о своем маршруте. В случае отказа китайская сторона оставляет за собой право применять меры военного характера. В ответ, 28 ноября 2013 года, военные самолеты Японии пролетели через указанную зону. Ранее данную зону пролетели американские военные самолеты. Спор Пекина и Токио в отношении островов Сенкаку (япон.) или Дяоюйдао (кит.) над которыми простирает новая зона китайских ПВО, вступает в новую фазу.

По мнению З. Бжезинского, в ближайшем будущем роль Америки на Дальнем Востоке Евразии будет определяться двумя геополитическими проблемами, имеющими центральное значение и непосредственно связанными между собой:

1. Насколько практически возможно и, с точки зрения Америки, насколько приемлемо превращение Китая в доминирующую региональную державу, и насколько реально его усилившееся стремление к статусу мировой державы.
2. Так как Япония сама стремится играть глобальную роль, каким образом Америка может справиться с региональными последствиями неизбежного нежелания Японии продолжать мириться со статусом американского протектората.

     Интересно, что американский эксперт и государственный деятель, очевидно, что вполне справедливо, выводит Россию из активной игры в Тихоокеанском регионе.  

     Великие державы переносят центр военно-экономического, политического и цивилизационного противостояния с периферии России и Европейского союза (Ближний и Средний Восток) в зону интересов Китая, Японии и США (Юго-восточная Азия).  Данные трансформации происходят с одновременными революционными внешнеполитическими договоренностями между Россией и Японией, переброской американского флота в регион и военным возрождением Токио.  Начинается следующий этап пробы сил в рамках формирования нового мирового порядка. В данном регионе, как и на Ближнем Востоке, существует ряд противоборствующих региональных субъектов, противоречия которых позволяет создать нерегиональной державе систему балансов: Китай — Япония, Россия — Япония, Китай — Индия, Китай — Тайвань.  На уровне системного планирования Ближний Восток и АТР имеют схожие геополитические характеристики: наличие различных видов ресурсов (демографические, углеводородные, мобилизационные…), которые позволяют державе,  доминирующей в регионе,  выходить на более масштабный уровень своего влияния, наличие удобных выходов к морским коммуникациям делает экспансию регионального субъекта глобальной. Обратная сторона данного тезиса – сверхдержава, оперирующая морской стратегией, легко проникает в регионы и распространяет свое влияние через различные технологии.    

    Опыт показал, что постсоветские  государства будут оказывать поддержку американским военным операциям, если их национальные интересы в этих операциях будут совпадать с американскими. Интересы России и восприятие характера российско-американских отношений будут непосредственно влиять на решения  правительств  постсоветских государств  сотрудничать с Соединенными Штатами Америки. Если российско-американские отношения будут рассматриваться враждебными, то правительства  постсоветских государств, граничащих с Россией, будут находиться перед выбором,  с кем сотрудничать. При этом маловероятно, что соседи России пожелают сотрудничать с США, а  для тех, кто выбрал путь сотрудничества с США, может  значительно увеличиться срок ожидания полноценного партнерства с Вашингтоном. Если отношения между США и Россией будут оставаться напряженными, то  Москва будет противодействовать любым усилиям  Вашингтона сотрудничать с соседями Российской  Федерации.  США должны уважать выбор соседей России  с кем и как сотрудничать, но это не означает, что Вашингтон должен отказаться от своего влияния и продвижения своих интересов в регионе. В то же время США следует ограничить  сотрудничество с явно авторитарными режимами на постсоветском пространстве. Так,  стремление США к сотрудничеству с режимом Ислама Каримова (Узбекистан)  противоречит  заявлениям и действиям Вашингтона   по поддержке демократии в регионе.  Последнее усиливает подозрения России в том, что   главной целью политики  США в этом регионе  является ослабление  влияния России. И наоборот, попытки вовлечь  Россию в диалог США с другими постсоветскими государствами, особенно, на многосторонних международных форумах, могли бы ослабить недоверие России к политике США на постсоветском пространстве.

   Взаимодействие трех геополитических игроков в западной части постсоветского пространства является дилеммой конкуренции и сотрудничества США, Германии и России. При этом как представляется, данный регион слишком мал для трех сил, следовательно, один из игроков должен будет уйти, и скорее всего это произойдет, за счет ситуативного союза России и Германии, как держав наиболее близко расположенных  и контролирующих данное пространство. Однако, исходя из слабости России, такой сценарий является слишком оптимистическим: низкий уровень экономического развития и подконтрольности ресурсов государству (внутренняя субъектность), отсутствие успешной идеологии интеграции постсовесткого пространства (Большая идея), отсутствие экономической идеи развития  (провал либерально-экономических преобразований не был заменен успешной программой экономического развития); низкий демографический потенциал на обширном пространстве центральной Евразии, который имеет тенденцию к дальнейшему сокращению, высокий уровень коррупции.

В конце 2009 г. аналитическая корпорация «RAND» опубликовала исследование «Российская внешняя политика: источники и производные», в котором отмечается, что в текущем десятилетии отношения США с Российской Федерацией будут оставаться сложными, многосторонними и нередко конфронтационными.

   Важной составляющей формирующейся системы международных отношений является развитие американо-российского взаимодействия, включающее, как сферу сотрудничества, так и конкуренции. Исторический опыт дает основание полагать, что система международных отношений является стабильной и долговременной, когда временно ослабленные державы интегрированы в механизм принятия решений, а не находятся на его периферии или вообще исключены из него. 

Американские аналитики одного из ведущих оборонных центров «RAND» отмечают в своем исследовании: «… Департамент обороны США и ВВС должны играть важную роль в укреплении и развитии американо-российских связей. На концептуальном уровне эти ведомства должны разработать программы в ответ на возможные изменения в российской внешней политике, которая может стать в отношении Вашингтона недружественной. Кроме того, нужно учитывать и возможные промежуточные состояния в двусторонних отношениях, когда Москва и Вашингтон имеют ряд точек соприкосновения, но расходятся в принципах и конечных целях решения спорных проблем. Военные контакты и контроль над ключевыми видами вооружений должны продолжаться в будущем. Однако ВВС, как и все США не могут допустить, чтобы Россия или какое либо другое государство имели возможность избегать учета американской точки зрения в своей внешней политике. США должны быть готовы к ограничению доступа, к какому либо региону – это один из вызовов более сильной и независимой России, который будет представлять трудности для реализации американских внешнеполитических целей».