Современный мир стремительно погружается в состояние, которое можно охарактеризовать как положение  «ни войны, ни мира»,  — при внешней видимости стабильности все большее количество ключевых геостратегических регионов, которые могут стать либо катализатором большой войны, либо предотвратить реализацию подобного сценария,  погружается в хаос либо стоят на его пороге.

Обострение российско-турецких отношений -  в прошлом двух великих империй, которые имели различные периоды двусторонних отношений, насчитывающие 12 российско-турецких войн и исторические моменты беспрецедентного сближения, остаются субъектами, от которых зависит характер существования и развития нескольких ключевых регионов Евразии, свидетельствует об открытии нового фронта формирования нового мирового порядка. Эти трансформации можно охарактеризовать таким образом – Россия начала проводить активную политику в  Сирии, по сути, в  турецком ближнем зарубежье, в ответ Анкара вторгается в заповедную сферу влияния России – постсоветское пространство.

На наших глазах формируется турецко-украинский военно-политический альянс, который  изменит соотношение сил в Черноморском регионе. Данный союз, по сути, носит антироссийскую направленность.   Предпосылкой для сближения Киева и Анкары стала активизация российской внешней политики по сирийскому вопросу. Однако узел российско-турецких противоречий носит исторический и геополитический характер, который не ограничивается сирийской проблематикой. По крайней мере, три современных направления внешней политики турецкого руководства партии Справедливости и развития противоречит российским национальным интересам:

 1)   турецкая концепция лидерства в суннитском исламском мире потенциально угрожает целостности России;

2)    интеграционная активность Турции в рамках Совета сотрудничества тюркоязычных стран противоречит российским интересам на Южном Кавказе и в Средней Азии;

3)   турецкая политика на Ближнем Востоке, а особенно по сирийской проблеме, не совместима с российскими внешнеполитическими подходами. 

В последние полтора десятка лет данные противоречия оттенялись российско-турецкими экономическими интересами. Ведь Турция является  крупнейшим потребителем российского природного газа, а Россия — готовой турецкой продукции, и сотрудничество в этой сфере предполагалось только расширять. Хотя модель такого торгового обмена явно не отвечала российским интересам.

Первый труд в генезисе российских мироустроительных смыслов, написанный между 1037 и 1050 гг., — «Слово о Законе и Благодати» принадлежит киевскому митрополиту Иллариону.

Илларион обосновывает следующие тезисы:

1)      Необходимость на Руси мощной верховной власти.

2)      Высокий моральный облик правителя.

3)      Законность происхождения и деятельности власти.

4)      Мирный курс внешней политики.

5)      Божественная значимость русской земли.

Концепция монаха Филофея (16 век)  — «Москва – Третий Рим». Филофей выделяет три элемента российской власти:

1)   Наследственное ее происхождение, обращая внимание на высокий нравственный статус правителя.

2)      Сущность власти – божественная.

3)      Употребление власти – законное.

Царь строг со всеми, кто отступает от правды, поскольку он «слуга есть божий в наказание согрешающим, а поставлен от Бога на всех творящих обиду и содевающих неправду». Но он заботлив и справедлив в отношении всех своих подданных.     

В основе современной конкуренции ведущих держав мира лежат два основных пространства борьбы – борьба за ресурсы и конкуренция за смыслы и идеи, которые формируют власть над умами народов и целых цивилизаций. Под цивилизацией будет пониматься наиболее высшая культурно-политическая общность, в основе которой лежат три основных фактора – Бог и отношение к религии, одинаковое и общее отношение к истории, и язык коммуникации и смыслов. Смыслы стали современной основой информационных войн, в основе которых  лежат много раз апробированные методы пропаганды, которые, однако, благодаря глобализации информационного пространства, стали оружием массового поражения. Принципиальная цель любой информационной войны – это разум каждого человека. Зачем агрессору уничтожать туземные народы, а затем заселять и осваивать эти территории, если их можно заставить относительно бесплатно работать на себя.

 Вступив в большую игру на Ближнем Востоке, Москва имеет все шансы на геополитический успех, однако в любой крупной партии существуют и серьезные риски. Какая мотивация существует у российской элиты в этой партии и что представляется не до конца просчитанным? Сирия является ключевой фигурой в современном переделе мира. Россия, ввязавшись в данный конфликт, получила следующие тактические преимущества.

Во-первых, Москва получила паузу в украинском вопросе, перенеся конфликт с Западом дальше от своих границ – с ближнего зарубежья на Ближний Восток.

Во-вторых, если украинская проблема мобилизировала и объединяла Запад на антироссийской основе, то Сирия способна разделить западный подход  в отношении России.

     После начала активной фазы участия Москвы в Сирийском конфликте и шире ближневосточной мировой партии, многие зарубежные и отечественные центры и авторитетные аналитики начали сравнивать положение СССР в Афганистане и современной России в Сирии. После такого сравнения в «умы и сердца» прописывается и внедряется аналогия развала России по примеру Советского Союза, что стало крупнейшей геополитической катастрофой России в ХХ веке.

   Что работает на эту историческую аналогию? Первое, это географическое положение. Второе, это цивилизационная общность – мусульманская цивилизация. Однако, даже в этих «за» большие нюансы.

На общем уровне в основе информационной войны лежат много раз апробированные методы пропаганды, которые благодаря глобализации информационного пространства, стали оружием массового поражения. Принципиальная цель любой информационной войны – это разум каждого человека. Зачем агрессору уничтожать туземные народы, а затем заселять и осваивать эти территории, если их можно заставить бесплатно работать на себя?

После целенаправленного развала советского проекта, российское государство и общество столкнулось с нерешенной  до настоящего времени    проблемой идентичности. Констатация того, что попыток сформулировать новую российскую идентичность не было, было бы неверным фактом. Бывшие коммунистические лидеры – атеисты ударились в дикий капитализм, внедряя реформы по разгосударствлению советской экономики,  и стали глубоко верующими людьми. Новая Россия приняла в качестве господствующей идеологии демократию западного образца.        Все это сопровождалось масштабным ограблением российского населения, масштабным переписыванием истории и внедрением различных информационных технологий и реформ, разрушающих общество и остатки побежденного в «холодной войне» государства. Затем были попытки сформулировать особую форму российской  «суверенной демократии», как бы западной, но с российскими особенностями. После Россия  буквально оказалась в ситуации раскола между двумя непримиримыми идеологиями белой и красной России.