При существующей экономической модели развития Россия показала свою неготовность противостоять Западу. Вследствие экономического  давления США и ЕС российская экономика вошла в острую стадию структурного экономического кризиса. Дальнейшее давление западной цивилизации приведет государство уже к системным проблемам не только экономического, но и социально-политического характера, что при дальнейшем внешнем воздействии поставит вопрос о целостности России.

Чем отличаются структурный от системного кризиса? Системный кризис это всеобъемлющий кризис совокупности элементов и связей между ними во времени и пространстве. Структурный кризис – это кризис   совокупности элементов и связей между ними в пространстве. Таким образом, у России в условиях структурного кризиса экономики есть время для того, чтобы провести изменения и избежать системный кризис и его последствия.

   В основе современного российско-турецкого сотрудничества лежит выстроенный сложный комплекс двустороннего взаимодействия государств через региональных конкурентов. Иран, Сирия, Греция и Армения, Греция, являясь региональными соперниками Турецкой Республики, в тоже время, находятся под существенным влиянием внешней политики России, которая в последнее время носит сбалансированный и прагматичный характер, что заставляет турецкий политикум учитывать российские интересы в процессе разработки и реализации внешнеполитического курса. Около 10 лет идет и сближение в энергетической сфере. Эта сфера кооперации двух государств является, по сути, уникальным примером регионального развития двусторонних отношений(существующая договоренность регламентирует получение Турцией российского газа по льготной цене, однако даже такая установленная цена пересматривалась по инициативе турецкой стороны в сторону уменьшения и значительных преференций, что фактически привело к отходу от принципа «take or pay» «бери или плати», то есть платить надо даже в том случае, если газ не отбирается, но объем прописан в контракте).

А что же Россия? Для успешной реализации интеграционного проекта необходимо всего две составляющие – субъект и реализуемая им самостоятельная интеграционная политика. В данном смысле необходимо определить степень самостоятельности России как субъекта. В условиях экономической, финансовой и даже идеологической зависимости от США и стран ЕС, Россия пока сохраняет положение своего ограниченного суверенитета, что является инерцией ее поражения в «холодной войне». Следовательно, интеграционная политика России на евразийском пространстве является вторичной в отношении более субъектного Запада и его политики, описанной в первой части публикации.

 В течение последних 23 лет в отношении постсоветского пространства реализуются интеграционные проекты: США, России, ЕС, Турции, интеграционную активность проявили такие субъекты, как Китай и Иран.

Под интеграционным проектом понимается ограниченная четкими временными рамками концептуальная разработка, доктринальное оформление и реализация военно-политической, экономической, технологической и культурной программ интеграции государств в систему взаимодействия, включающую в себя эффективную структуру вертикального и горизонтального управления и координацию деятельности субъектов и объектов интеграции.

В независимости от того, какой из западных центров (Франция после Первой мировой войны, через польский проект «Прометеизм», США после окончания «холодной войны», через ОДЕР ГУАМ) реализует интеграционный проект, он направлен на создание «дуги от Прибалтики до Северного Кавказа».

В условиях активной конкуренции интеграционных проектов на евразийском пространстве (Россия, США, страны ЕС, Турция), украинская элита оказалась перед лицом интеграционного выбора. Основной дилеммой этого выбора является сохранение политической власти и экономических ресурсов с минимальной потерей возможностей политического маневра. 

С высокой степенью обобщения  можно утверждать, что ни одна из региональных украинских элит, включая донецкую ФПГ, не стремилась к полной интеграции в российские интеграционные проекты. Если, классифицировать  украинскую элиту по нерегиональному принципу, то можно, сославшись на украинского политолога Дмитрия Выдрина, разделить ее на «легкую» и «тяжелую» фракции.  «Легкая фракция» — это полностью прозападная украинская элита, которая ориентируется на исключительно западные финансовые потоки, культурные и политические предпочтения. «Тяжелая фракция» — эта та часть украинской элиты, которая владеет и руководит крупным производственным бизнесом и имеет «откаты» со строительства дорог и мостов, другой социальной инфраструктуры. Она более разнообразна в своих политических и экономических предпочтениях, однако максимальный уровень её лояльности к российским интеграционным проектам — это политика многовекторности.

Гамбит– шахматный ход или система ходов, которые реализует одна из сторон, жертвуя пешкой или легкой фигурой для получения активной позиции.

Цугцванг – положение в шахматах, когда каждый следующий ход ухудшает позицию.

Для объективного понимания места Крыма и Украины в стратегическом противостоянии между объединенным  Западом (ЕС и США) и Востоком (РФ и Китаем), необходимо выделить стратегические традиции доминирующей западной цивилизации и те ресурсы, которые позволяют им уже почти пятьсот лет создавать и перестраивать под себя мировой порядок, занимая в нем бесспорные доминирующие позиции.

И это объективная реальность, которая началась с эпохи великих географических открытий. Тогда европейцы – испанцы и португальцы, затем голландцы и англичане, благодаря техническому превосходству в мореплаванье первыми сняли экономическую ренту с Западного полушария, а затем и с остальных частей света. Механизм обогащения западной цивилизации сводился к неравноценному обмену, навязанному силой оружия. Туземцы  при этом с удовольствием воспринимали безделушки Запада – колокольчики и зеркальца, но отдавали при этом золотые слитки и пряности, которые так ценились в Европе. Этот принцип неравноценной торговли сохраняется  Западом и до сих пор, но в современном мире туземные народы отдают свою нефть, зерно, золото, алмазы и другие невозобновляемые ресурсы за продукцию с высокой добавленной стоимостью. Есть у западных элит и второе природное преимущество. Если российские элиты это элиты сухопутные, то есть статичные, склонные к стабильности и застою, то западные элиты, а особенно англосаксонские это морские элиты, отличающиеся динамикой и панорамностью  видения проблем. Они всегда работают на шаг – два впереди статичной элиты. Запад при этом обладает технологическим лидерством, а Россия проводила последние 300 лет догоняющие модернизации, догоняющие в отношении к Западу – главной угрозе.

8) в ближайшие 10 лет станет более очевидной проблема продовольствия и доступа к водным ресурсам. Прирост населения за последующие 10 лет составит примерно 1,2 млрд. человек. Прогнозируемый рост населения составит с 6,8 до 8 млрд. человек. Причем населения Запада относительно других цивилизаций будет и дальше сокращаться – к 2020 году – 16% населения против 24% в 1980году.  На данный момент уже существует 21 страна, суммарное население в которых составляет 600 млн. человек, которые испытывают недостаток либо с/х угодий либо питьевой воды. Рост населения приведет к тому, что к 2025 году тридцать шесть стран с населением 1, 4 млрд. человек попадают в эту категорию;

9) распространение ядерных технологий, которые  становятся доступными для более широкого круга стран;

10) глобальный экономический кризис спровоцировал усиление государственного регулирования экономики. Необходимое обновление финансовой системы поставил на повестку дня вопрос о конечности капитализма, как экономической системы. В настоящее время в мировой экономике пульсирует вторичные ценные бумаги – деривативы, объем которых примерно равен 18-20 мировым ВВП. Капиталистическая система требует постоянного расширения рынков сбыта и сырья и повышение степени разделения труда. Все эти условия уже максимально достигнуты. По исторической аналогии подобный переход от капиталистической экономики к новой системе может занять значительно более продолжительный промежуток времени, чем понижательная стадия «Кондратьевских циклов». Так, переход от феодализма  к капитализму продолжался около 200 лет, как от одной экономической парадигмы к другой и это время вошло в историю, как длинное 16-ое столетие;

 Современный исторический период является переходным, когда создаются предпосылки для создания новой системы международных отношений. За последние несколько столетий проявились устойчивые закономерности формирования таких систем: Большая война между ведущими мировыми силами, которая чаще начиналась со столкновений на их периферии и экономический кризис, который предшествовал этой войне. Данные конфликты носили и экономический характер – в условиях капиталистической системы войны идут за рынки, ресурсы и с целью разрушения главных конкурирующих экономических центров. Показательными примерами являлись Первая и Вторая мировые войны. В этот исторический период проявился главный экономический и геополитический гигант – США, которые, находясь на рельсах изоляционизма (за исключением попыток американского президента  В. Вильсона в конце ПМВ) до 1941 года опосредованно уничтожали своих главных экономических конкурентов, стараясь вступить в войну на заключительной фазе и не потерпев военного ущерба на своей территории. Война позволяла решить целый ряд проблем политической элите великих держав: перезагрузить экономику, ускоренно запустить новый технологический уклад и внедрить достижения научно-технической революции, как бы жестоко это не звучало – сократить население, аннулировать долги, запустить инвестиционный бум. После появлялся новый мировой порядок, основанный на жестком законе политического реализма – мир строился за счет сторон, которые потерпели поражение в этом конфликте.   

Соединенные Штаты пытаются создать эффективные механизмы по влиянию на российскую внешнюю политику и процессы возрождения России, как региональной и мировой державы. Однако, при анализе данных механизмов остается двоякое впечатление в отношении завершенности сформированных и сформулированных американских целей. По крайней мере, речь может идти о сомнительности последней задачи. Ведь реализуемый механизм санкций направлен, кроме того, что создает некомфортную среду для современной российской экономической модели, на создание в России «длинных» производственных цепочек и более самостоятельной финансовой модели развития. То есть, американские санкции бьют в первую очередь по американским же механизмам «сдерживания» развития России, которые были заложены после распада Советского Союза.

29 июля 2014 года Верхняя палата конгресса США принимает законопроект, предоставляющий статус стран союзников США вне  Североатлантического альянса трем постсоветским республикам: Украине, Грузии и Молдове.

Данный статус был введен в технологическую составляющую американской внешнеполитической стратегии в 1989 году. С одной стороны он позволял воздействовать на СССР и его союзников путем втягивания в союзнические обязательства другие государства, с другой не имел таких четких ограничений в свободе геополитического маневра для американской политики, оставляя широкий спектр средств  воздействия. Статус «основного союзника США» имеют 15 государств: Австралия, Аргентина, Афганистан, Израиль, Новая Зеландия, Япония, Южная Корея, Таиланд, Филиппины, Марокко, Египет, Иордания, Кувейт, Бахрейн, Пакистан.

 Эти государства являются опорными пунктами американской военно-политической стратегии. География американских союзников в этом статусе выходит за рамки Североатлантического альянса, однако подчеркивает «особые отношения Вашингтона» с этими государствами. Данный статус позволяет США ввести свои воинские контингенты на территорию своих союзников для защиты их территории от внешней агрессии. Однако, при этом данное условие остается необязательным и принимается по усмотрению президента Соединенных Штатов Америки, что и отличает «основного союзника» от полноправного члена НАТО. Таким образом, США, включая данные механизмы, обладают возможностью неоднозначной интерпретации политических событий, сохраняя возможности внешнеполитического маневра. При этом США получают возможность влиять на внешнюю и внутреннюю политику, оборонную стратегию Киева, Кишинева и Тбилиси, поставлять современное вооружение, витальные технологии, влиять через институт военных советников на формирование вооруженных сил и других структур силового корпуса и т.д.