Основные противоречия между Россией и Турцией в сирийском урегулировании прошли на данный момент два этапа эволюции.

Первый, с начала российского вмешательства в конфликт и до июля 2016 года. Верхняя точка – это попытка военного переворота и смещения или физического уничтожения Р.Т. Эрдогана и партии Справедливости и развития.  Это период полного непринятия турецкой элитой российской внешней политики в сирийском вопросе. Это достаточно сложное время для российско-турецких отношений, когда два государства стояли на пороге военного конфликта. И только стратегическое видение обоих элит перед лицом внешнего давления позволило избежать катастрофического для Москвы и Анкары сценария взаимного военного столкновения.

Второй, с момента попытки военного переворота и до настоящего времени. Это период, когда турецкое руководство отходит от своих первоначальных установок неприятия российского вмешательства в сирийском вопросе и попыток нахождения точек компромисса с Россией и Тегераном в противовес политике США и Саудовской Аравии.

    Современные российско-турецкие отношения характеризуются значительным сближением Москвы и Анкары по ряду ключевых проблем регионального сотрудничества.  

     Во-первых, это система вопросов, связанная с сотрудничеством и конкуренцией в Черноморском регионе, где два региональных субъекта создают альянс против расширения присутствия США в акватории Черного моря. В данном контексте и Россия, и Турецкая Республика заинтересованы в продолжении функционирования конвенции Монтре от 1936 года, которая дает определенные военно-политические преимущества черноморским державам перед нечерноморскими. В то же время, в данном направлении совместных интересов существует сфера противоречий, которая пока не выходит в пространство публичной политики: интеграционная активность Турции на постсоветском пространстве; турецко-украинское сотрудничество, прежде всего в военно-политической сфере, в условиях кризиса российско-украинских отношений; возможности Анкары по разморозке конфликтов в российской сфере влияния на постсоветском пространстве и другие проблемы. 

Переходный характер существующей системы международных отношений обусловливает  значительное ускорение политического процесса, как во внутренней, так и во внешней политике. 

В настоящее время в Евразии просматриваются три очага региональных конфликтов, которые имеют шансы, перерасти в более масштабные войны: конфликт на Украине, Сирии (Ближнем Востоке) и на Дальнем Востоке – китайско-японские и российско-японские противоречия вокруг спорных островов, Северо-Южнокорейский конфликт. Таким образом, США сформировали силовые позиции для опосредованного и прямого давления, как на конкурентов, так и на своих союзников:  Россию, ЕС, Иран, Турцию, Китай и Японию одновременно.  

Россия и Иран сближаются на фоне усложнения ситуации на Ближнем и Среднем Востоке. 28 марта президенты России и Ирана подписали 16 документов о сотрудничестве, а в ходе дальнейших переговоров были обозначены перспективы дальнейшего российско-иранского сближения в экономической сфере и сфере энергетики.

Напомню, что 10 марта были проведены подобные переговоры между президентами Турции и России, где были также достигнуты важные договоренности в двусторонних отношениях. Интересно, что на следующий день турецкое руководство прекратило принимать суда и паромы из Крыма, по сути, присоединившись к западной изоляции полуострова, а еще через неделю Анкара ввела квоты на целый ряд российской сельскохозяйственной продукции, как бы по-восточному намекая на неудовлетворенность состоянием развития двусторонних отношений.

В настоящее время мы переживаем значительную динамику российско-турецких отношений – от сотрудничества к противоборству и снова к беспрецедентному сближению. 

Однако в ближайшее время мы станем свидетелями резкого ухудшения отношений между Анкарой и Москвой по следующим причинам.

Во-первых, на протяжении последних 15 лет Россия и Турция сближались на логике противоборства третьему лишнему, в роли которого выступали США, стремящиеся проникнуть в Черноморско-Каспийский регион.  Однако Америка после прихода изоляциониста Д. Трампа будет делать ставку на своих региональных союзников и в этом регионе таким союзником является Турция. Причем это не зависит от партийной принадлежности турецкой элиты. В ближайший год  американцы отступят из этого региона на линию обороны «холодной войны», активизировав при этом давние российско-турецкие противоречия по всей дуге соприкосновения российских и турецких интересов от Балкан через Крым и Кавказ до Центральной Азии.

Руководитель ДАИШ (ИГИЛ) Абу Бакр аль – Багдади призвал сражаться за город Мосул до конца, уничтожить турецкие вооруженные силы в Сирии и перенести войну на собственно турецкую территорию.  

Мировые СМИ заполнила тема вокруг иракского северного города  Мосул, находящегося под контролем ДАИШ и за который начались боевые столкновения. Мосул является столицей северной иракской провинции, которая богата нефтью и заселена преимущественно курдами, хотя последний фактор по политическим мотивам иногда ставится под сомнение. Расклад сил в мосульском узле противоречий достаточно пестрый: курды, на которых делают ставку США, ДАИШ, Турция, имеющая небезосновательные претензии на север Ирака, собственно иракская суннитская элита, иракская шиитская элита, находящаяся под значительным влиянием Ирана  и остальной «арабский мир», внутри которого отсутствует единство.     

Современный мир стремительно погружается в состояние, которое можно охарактеризовать как положение  «ни войны, ни мира»,  — при внешней видимости стабильности все большее количество ключевых геостратегических регионов, которые могут стать либо катализатором большой войны, либо предотвратить реализацию подобного сценария,  погружается в хаос либо стоят на его пороге.

Обострение российско-турецких отношений -  в прошлом двух великих империй, которые имели различные периоды двусторонних отношений, насчитывающие 12 российско-турецких войн и исторические моменты беспрецедентного сближения, остаются субъектами, от которых зависит характер существования и развития нескольких ключевых регионов Евразии, свидетельствует об открытии нового фронта формирования нового мирового порядка. Эти трансформации можно охарактеризовать таким образом – Россия начала проводить активную политику в  Сирии, по сути, в  турецком ближнем зарубежье, в ответ Анкара вторгается в заповедную сферу влияния России – постсоветское пространство.

На наших глазах формируется турецко-украинский военно-политический альянс, который  изменит соотношение сил в Черноморском регионе. Данный союз, по сути, носит антироссийскую направленность.   Предпосылкой для сближения Киева и Анкары стала активизация российской внешней политики по сирийскому вопросу. Однако узел российско-турецких противоречий носит исторический и геополитический характер, который не ограничивается сирийской проблематикой. По крайней мере, три современных направления внешней политики турецкого руководства партии Справедливости и развития противоречит российским национальным интересам:

 1)   турецкая концепция лидерства в суннитском исламском мире потенциально угрожает целостности России;

2)    интеграционная активность Турции в рамках Совета сотрудничества тюркоязычных стран противоречит российским интересам на Южном Кавказе и в Средней Азии;

3)   турецкая политика на Ближнем Востоке, а особенно по сирийской проблеме, не совместима с российскими внешнеполитическими подходами. 

В последние полтора десятка лет данные противоречия оттенялись российско-турецкими экономическими интересами. Ведь Турция является  крупнейшим потребителем российского природного газа, а Россия — готовой турецкой продукции, и сотрудничество в этой сфере предполагалось только расширять. Хотя модель такого торгового обмена явно не отвечала российским интересам.

         Современный мир стремительно подводится к новому мировому конфликту, целью которого является сжигание  финансовых пузырей и перезапуск мировой экономики на новом техноукладе с уничтожением конкурентных США экономических центров. Россию втягивают в данный конфликт, выстраивая цепочки провокаций, на которую она не может и не сможет в будущем не отвечать.   

      В этом контексте интересен исторический опыт держав, которые в силу различных причин пытались избежать участия в последней мировой войне. Турецкая Республика была одним из таких государств.