В течение одного года два государства Черноморского региона – Турция и Украина, были охвачены политическими протестами гражданского населения. При этом масштабность, движущие силы и характер протестов имеют общую сценарную картину.   

Турция. В конце мая 2013 года в Турции начались беспорядки, которые охватили практически все крупные города. Главной движущей силой выступала молодежь, а оппозиция представляла из себя настолько разношерстный временный союз, объединяющий политические силы от турецких националистов до курдов, что рассуждать о его долговременности не приходилось. Спустя несколько дней самая влиятельная политическая фигура в Республике Р.Т. Эрдоган сделал заявление, в котором обвинил Запад в финансировании антиправительственных акций и в тщательной подготовке данных акций. К концу лета энергия протестного потенциала сошла на нет. Новые осенние попытки оживить его не принесли результатов.  Власть в Турецкой Республике устояла. Но в декабре 2013 года был нанесен уже новый удар по политическому имиджу правящей партии Справедливости и развития и лично по Эрдогану – коррупционный скандал, когда была раскрыта схема отмывания и расхищения бюджетных средств, к которой были причастны дети министров турецкого правительства. В ответ власть начала чистки в рядах прокурорского корпуса и руководителей полиции Турции. Таким образом, был нанесен электоральный ущерб правящей партии.

Украина.  Выступления, начавшиеся в конце ноября 2013 года, нанесли достаточно ощутимый ущерб действующей политической власти и уже привели к отставке правительства Н. Азарова, а западные области объявили себя «зоной свободной» от центральной власти.

Что общего?    

   Уже вторую субботу начинаю с просмотра новостей ВВС, где Украина не фигурирует, как центральная тема, а сегодня она прошла одной бегущей строкой – «Украинский президент отрицает факт подписания со своим российским коллегой 06.12.2013 г. стратегических договоренностей о вступлении государства в Таможенный союз». Это главное отличие данного кризиса от 2004 года, когда украинский фактор был частью западных «break news».

  Американский политолог и государственный деятель Дж. Най разделил возможности влияния сильных государств на другие страны, на «мягкую силу» (информационные технологии, включающие пять составляющих) и жесткую (экономические санкции и военные интервенции). Он также вывел закон обратной зависимости – чем выше фактор жесткой силы во внешнеполитической деятельности, тем меньше возможностей влиять на свое окружение посредством информационных технологий и своей культурной привлекательности.

Какой бы фантастической ни казалась идея распада современной Украины, каждый политический кризис ставит государство на грань дезинтеграции.

Из-за недостатка всех видов ресурсов, включая проблему качества элиты, Украина не является геополитическим субъектом. Однако государство является слишком ценным объектом мировой и региональной конкуренции, чтобы в современных условиях, Европа (а шире Евро — Атлантика) либо Россия  просто позволили выйти ей из своей зоны влияния. А при моделировании дальнейших сценариев развития государства методы геополитического и цивилизационного анализа дают схожие модели развития ситуации – геополитический компромисс между Западом и Востоком, который заключается в разделе Украины по линии цивилизационного разлома, который имеет и электоральное измерение.